Волк

Наиболее характерный зверь лесостепи и степи — это, конечно, волк (на латинском Canis lupus). Много неверных рассказов и легенд связано с ним. Хотя бы поговорка «как волка не корми, а он все в лес смотрит» — она вдвойне неверна. Во-первых, волк легко приручается и привязывается к человеку, как собака. Собака и есть прирученный волк, с которым она легко спаривается, и часто встречающиеся волки со светлыми подпалинами над глазами, по-видимому, имеют примесь собачьей крови. Во-вторых, волк, определенно избегает сплошного леса, где ему трудно загнать добычу, особенно зимой, когда в рыхлом лесном снегу вязнут его сбитые в комок лапы. Лес нужен волку для устройства логова и вывода детей, добычу же он промышляет в степных участках, обычно не скрадыванием, как кошка, а заганиванием. В том, что волк нуждается и в лесе, и в степи, он сходен с характернейшей лесостепной птицей — соколом-балобаном, который гнездится и ночует в лесу на деревьях, день же с раннего утра проводит в поле, где охотится или сидит на копнах, высоких межах, береговых обрывах, отдыхая и высматривая себе жертву. Если приведенная выше поговорка неверна, то пословица «волка кормят ноги» вполне оправдана, ибо вне времени вывода молодых и заботы о них волк в поисках пищи обегает почти ежедневно огромные пространства мелкой рысью — трусцой, прежде чем удастся найти падаль, схватить зайца, зарезать овцу.

А. С. Пушкин замечательно верно подметил характерные черты поздней осени деревенской жизни средней России, когда писал:

«Встает заря во мгле холодной,
На нивах шум работ умолк,
С своей волчицею голодной
Выходит на дорогу волк».

Здесь все абсолютно верно: и то, что волки моногамы, т. е. живут парами, и то, что к осени, когда скот переходит под кров, волки особенно голодают ы постоянно ищут добычу по проселочным дорогам.
В глухой, глубокой тайге волки чрезвычайно малочисленны или отсутствуют. Но по мере расчистки тайги, по мере того, как в ней прокладываются дороги, вырубаются просеки, возникают селения, а следовательно, и скот, волк все глубже проникает в тайгу, становится все многочисленней в до сих пор избегаемой им местности.

Волк, как это ни кажется на первый взгляд странным, жмется к человеку, вернее, к его скоту. На севере по мере откочевки на зиму ненцев с оленями на юг к «краю леса» за ними идут и волки, в горах по мере перегона скота на более высокие пастбища за ними движется и волк.
За последние годы благодаря весьма успешному применению охоты на волков с самолетов число их стало заметно снижаться.

Для устройства логова в степных местностях волк вполне обходится без древесного укрытия, устраивая свое жилище в балках, по обрывистым берегам реки, наконец, просто в открытой степи, для чего часто использует сурчины или нору лисицы, соответственно расширив ее.

Даже в густо населенных местах волк находит укромные уголки для вывода потомства. Близкое присутствие человека его не смущает. В средней полосе он особенно охотно селится в густо заросших кустарником лесных оврагах и в торфяниках, устраивая свое логово на сухой гриве.

Заслуживает внимания, что из собак подобное волку строение лап имеют борзые, т. е. порода, выведенная для травли на открытых пространствах, где снег и почва всегда относительно тверды. Этим в значительной степени объясняется и способ передвижения волков по глубокому снегу друг за другом, гуськом (ставя лапу в уже пробитый след) и что волки любят зимой выходить на дороги. Конечно, дороги привлекают их возможностью схватить бегущую за розвальнями собаку, до которых они особенно охочи, но легкость бега зимой по дорогам имеет немалое значение.